Иден - Страница 3

Я мысленно поставила себе галочку, что она моя самая большая конкурентка. Оказалось, что потрясающая красотка с красивой оливковой кожей отличается самыми длинными ногами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Она застегивает ремешки на прозрачных туфлях, чтобы усилить эффект. Словно по негласной договоренности, мы готовы все одновременно.

Поднимаемся по парадной лестнице, по которой спускался Джек Иден, проходя через золотые с черным двери.

Я была в ночных клубах, которые при скользящем дневном освещении всегда выглядели грязными и отвратительными, но не это место. Оно напоминает, словно вы перенеслись в декадентское время в Париже или в Вене, когда мужчины еще носили парики и туфли на высоких каблуках. Сотни позолоченных зеркала, затейливый золотой рисунок на черной парчовой обивки кресел и небольшие диваны, стоявшие у стен, обклеенные дорогими обоями, тяжелые бархатные портьеры, массивные люстры — это верх великолепия. Богатое сочетание цветов напоминает мне картины Густав Климта. Патрик, стоит рядом с лысеющим мужчиной и о чем-то разговаривает, завидев нас он машет нам рукой.

— Это Марк. Он менеджер, поэтому будьте поласковее с ним.

— Привет, — здоровается Марк, улыбаясь и пробегая взглядом по всем сразу. Мы в один голос отвечает ему.

Марк не тратит зря время, концентрируясь на красотке с оливковой кожей.

— Разве я не видел тебя раньше, милая?

Она решительно отрицательно качает головой.

— Неа. Это мой первый раз здесь.

— Да? Ты не была здесь полгода назад?

Не говоря не слова, она разворачивается и начинает уходить.

Марк смотрит на Патрика.

— Бродяжка.

Патрик пожимает плечами, потому что за нее он не получит свои комиссионные.

Я наблюдаю за ее уходом — одна ушла, три остались. Позже я узнала, что «бродяжка» называются бродячие проститутки, которые работают несколько сессий в стрип-клубе каждые несколько месяцев, чтобы найти себе клиентов.

— Я буду в баре, — говорит Патрик, разворачиваясь.

— Есть кто-нибудь здесь впервые? — спрашивает Марк.

Я поднимаю руку.

— Хорошо. Мы содержим в кристальной чистоте клуб. Никаких наркотиков. Никакой проституции. Ноль толерантности. Поняла?

— Поняла, — отвечаю я быстро.

Он кивает.

— Ты принесла свою музыку?

Я киваю в ответ.

— Отлично. Настраиваешься на две песни. На первой песне ты медленно начинаешь раздеваться, на середине второго трека ты должна остаться топлесс. У тебя единственная цель, чтобы к концу второго трека каждый парень, сидящий здесь, хотел опустошить свой кошелек для тебя.

Я медленно киваю.

Он поворачивается к рыжей.

— Хочешь пойти первой, милая?

— Конечно, — говорит она с милой улыбкой, и дает ему свой компакт-диск. Он ставит его в небольшую систему, которая удобно располагается под сценой. — Готова к работе.

Она идет к шесту и встает в позу.

— Готова, — кричит она.

Марк нажимает кнопку «пуск», и клуб наполняется звуком «Pussycat Dolls»: «Разве ты не желаешь, чтобы твоя подруга была такой же горячей, как я». Рыжая о’кэй, но ничего особенного, моя уверенность в себе поднимается на ступеньку выше. Пока секунды тикают я понимаю, что в тысячу раз лучше, чем она. На самом деле, Марк даже не дает ей шанса закончить первую песню, просто вырубает музыку.

— Спасибо, милая, но тебе нужно подучиться. Посетить какие-нибудь танцевальные уроки, и потом ты можешь пойти на прослушивание опять, — добавляет он. Эта нет, но еще остаются другие. Он поворачивается к черной девушке.

— Можно мне ультрафиолетовый свет, пожалуйста? — просит она.

Марк кричит бармену, который у задней стенки бара что-то нажимает. Через несколько секунд, сцена освещается фиолетовым, девушка поднимается по ступенькам, и вдруг ее темная кожа просто исчезает, остается лишь розовый с зеленым узор. Она с завидной энергией обхватывает шест под Джастина Тимберлейка «Sexy Back», и начинает исполнять самые замысловатые движения. Но настоящая красота заключается в том, что она превратилась в геометрическую фигуру, которая движется вверх-вниз по шесту. Как она додумалась сделать себе такой костюм — это настоящий класс. Она чертовски хороша и настолько впечатляюща, что, смотря на нее, у меня немного сжимается сердце. Если это стандарт, то со своим выступлением, я однозначно получу эту работу. Когда песня заканчивается уже решено, что работа у нее в кармане.

— Фантастическое шоу. Вечером приходи в шесть, — говорит ей Марк и поворачивается ко мне. Его глаза небрежно путешествуют вниз по моему телу, обтянутому красным платьем, которое я могу снять за две секунды.

— Ты хочешь сохранить это освещение?

Я отрицательно качаю головой, сердце вдруг так сильно начинает биться, что я даже чувствую гул крови в своем теле. Вот оно. Барби с сиськами подождет.

Он опять кричит бармену, и прожектора меняются.

— Хорошо. Иди.

Бабочки у меня в животе поднимаются чуть ли не до самого горла, я с трудом сглатываю и киваю.

— Просто будь собой и получай удовольствие, — советует он с приветливой улыбкой.

Я даю ему свой компакт-диск и медленно иду на сцену, специально покачивая бедрами, но я так нервничаю, что у меня дрожат коленки. Я осторожно поднимаюсь по ступенькам. Нет смысла свалиться на задницу еще до того, как я начну шоу. На сцене стоят большие зеркала, и я вижу, как я иду. Ростом пять футов и пять дюймов плюс почти семь дюймов каблуки, стройные бедра, плоский живот, грудь ничего особенного, волосы темного шоколада с оттенками меди и красные губы, расплывшиеся в профессиональной улыбке танцовщицы. Мне кажется, я выгляжу не слишком плохо. И я смогу наверняка сделать это. Я практиковала эту программу в течение нескольких часов. О’кэй, я конечно не так хороша, как девушка, создавшая магию геометрических фигур, но я смогу это сделать. У меня хорошая, отличная программа. Даже Энн так сказала, а она обучила сотни девушек. Все, что мне нужно сделать, это подойти к шесту и следовать инструкции.