Иден - Страница 18

Не отводя от него глаз, я расстегиваю платье, оно соскальзывает вниз и падает лужицей к моим ногам. Его глаза осматривают каждую частичку моего тела алчно, с жадностью. Из динамиков слышится голос Снуп Догга: «Скажи мне, детка, ты мокрая? Я просто хочу, чтобы ты была мокрой».

Просто превосходно.

Джек

Она непринужденно резко дергает головой, как животное в период течки и сознательно выставляет ягодицы мне на обозрение. Я вижу ее промежность, облаченную в атлас и выпирающую между разведенными ногами. Я точно знаю, что она делает, демонстрируя свой сладкий влажный теплый центр. У меня единственное желание протянуть руку и дотронуться. Трахнуть!

Она из стороны в сторону медленно, поддразнивая, поводит бедрами, провоцирует. Толкается назад и находится почти в дюйме от моего лица. Я чувствую ее пьянящий аромат возбуждения. Он притаился внутри бесшумно, аромат недорогих духов, пота, секса и затаенных мыслей. Он ударяет мне в лицо, я чувствую его.

По-волчьи нюхаю воздух, я вдыхаю быстро ее шлейф аромата. Она тянется назад, а мой нос движется за ней, следуя за пьянящим следом от нее. Ее руки слегка и плавно едва касаясь скользят вверх и задерживаются сверху на груди, кожа атласная. Она приподнимает свою грудь. Я смотрю на нее не отрывая глаз. Она легко одну ногу закидывает на спинку кресла, потом другую — ловким, плавным движением, опускается вниз на край сиденья.

Выгнув тело и продолжая держать ноги по-прежнему прямыми, она разводит их широко, ее длинные, при длинные ноги выглядят фантастически в этом положении, оно настолько непристойное и в то же время завораживающее. Она настолько хороша, что ее хочется съесть.

Я таращусь на мокрое пятно, появившееся на атласе между ногами, с жадностью.

Она держит позу.

Я поднимаю вверх на нее глаза.

— Сколько, чтобы ты сняла этот кусок ткани?

Что-то вспыхивает в ее глазах, но она быстро потупливает взор.

— Тысяча, — ее голос звучит ровно и прохладно.

В этот момент в мире больше не существует никого. Только она, я, и что-то обнаженное, слишком горячее на ощупь. Я лезу в карман и вытаскиваю горсть фишек, может быть две, или три тысячи. Я поворачиваю руку, и они высыпаются на стол. Некоторые ударяются о поверхность и со стуком падают на пол.

Очень медленно она засовывает два пальца в трусики и снимает их. Мои глаза опускаются вниз. Только Богу известно, сколько кисок я повидал на своем веку, но эта заставляет меня задержать дыхание. Я смотрю приклеенным взглядом на розовые блестящие лепестки мокрой плоти. В том положении, в котором она находится ее киска открыта полностью, даже ее вход, как бы просит, чтобы его заполнили, взяли, трахнули. Соблазнительно густой нектар капает из него.

Я поднимаю взгляд к ее глазам. Совершенно сознательно она опускает глаза на мою промежность, видя мой стояк. Я все понял — она злится. Даже в этом унизительном положении, когда она совершенно беспомощна, оно все равно сражается с сексуальным зовом своего собственного тела.

Она улыбается.

— Хотите что-нибудь еще?

— Что еще ты продаешь? — мой голос звучит прохладно и отдаленно, но сердце колотилось с такой скоростью, потому что я боюсь ее ответа. Боюсь, что она станет женщиной, многое позволяющий и дающей мужчине. Я испытываю ужас от того, что она станет очередным упавшим цветком, засоряющем землю, когда я навсегда уйду от нее.

Я четко вижу вспышку чего-то, что гораздо сильнее, чем соки, капающие из ее киски. Ненависть, и выражение жестокости в ее глазах, меня потрясают. Она не сводит ноги вместе, не прикрывает материалом открытый сексуальный вход.

— Вы уже все купили, что продавалось, — тихо говорит она.

Мое сердце забилось в груди от какой-то живой большой дикой радости.

— Прикройся, — отрывисто отвечаю я, пытаясь скрыть радость.

Она одевает трусики и опускает ноги вниз.

Я достаю из кармана пиджака черную фишку. Я не думал, что воспользуюсь ею сегодня (я вообще не собирался ее использовать), но я с огромным облегчением и радостью отдам ее ей, чтобы она смогла ею воспользоваться. Я кладу ее на стол и вижу, как глаза Лили расширяются от шока, смешанным с удивлением.

— Это для тебя, чтобы ты смогла приодеться, а сейчас сию же минуту иди домой.

Глава 8

Лили

Дверь мягко закрывается за ним. Я подхожу к столу и беру в руку черную фишку. Она по весу такая же, как и все остальные, но вау! Я никогда не думала, что когда-нибудь увижу ее. Десять тысяч «сладких» фунтов! Я сметаю все фишки со стола в атласный мешок-сумочку и собираю оставшиеся с пола.

Затем одеваю платье и отправляюсь на поиски Мелани, сообщить, что уезжаю домой. Я переодеваюсь в обычную одежду и иду к кассе, где собираюсь обналичить все, кроме черной фишки, а заодно и попросить положить полученные деньги на мой банковский счет. Ужасно, почти три тысячи фунтов.

Я заскакиваю к Тони, отдаю ей чаевые и прошу вызвать мне такси. Меньше чем через пять минут она говорит, что машина ждет меня. Стив, швейцар, провожает до дверей, он всегда так делает, всегда доводит до такси и помогает сесть внутрь. Мы выходим из здания и видим подъехавшее такси.

— Эй, — кричит Стив, но тут же замолкает, как только замечает Джека, идущего прямиком к нам.

— Добрый вечер, мистер Иден, — вежливо говорит Стив.

Джек кивает, но при этом смотрит на меня.

— Я подумал, что могу вполне уступить тебе и подняться ко мне наверх.

Я задыхаюсь от его наглой выходки.

Стив начинает пятиться.

— Я буду там, — говорит он, и быстро несется назад к дверям.